Звон колоколов перекрывает шум моря и ветра. Под стенами знаменитого собора на камнях древнейших развалин Величайшего города разложили свою снедь миряне. Молодые парни, одетые очень прилично, девушки в платках, ведут речи о вечном и глобальном: «как лучше пить водку», «сколько грехов они замолили», «как лучше ударить в колокол, чтобы еще парочку грехов замолить». И речи их сладки, несмотря на горечь той самой водки, и притом изобилуют великим русским матом. Удручающая картина… Передернула плечами от отвращения и пошла дальше.
Президентская дача расположена на тех же святых развалинах за одним забором с храмом. Над высокой каменной стеной возвышаются розовощекие мужчины, очевидно в чинах. В позах «упор двумя руками на ограду» прослеживается явно положительный результат бурного отмечания праздника. На воротах и у заборов – российские военнослужащие рангом пониже…
Внимание отвлекли несмелые звуки колокола на берегу. Его язычок заблокировали, чтобы звук не мучил местных жителей. Туристы додумались бросать в колокол камни. Потому как кто-то когда-то придумал, что его звон исцеляет/снимает грехи/привораживает любимых и т.д. Но на опорах висит табличка с огромными буквами: «Камни не бросать!» Хрупкие женщины в платках, несмело кидают мелкую гальку с берега. Мы пошутили, что от таких размеров камней, звук слабоват и эффекта не будет. Предложили взять камешек побольше. Женщины испугались и сказали, что они только что из храма, грешить не хотят, а читать они умеют. После этих слов, холм у колокола опустел на несколько минут, до следующих туристов-грешников.
От непрекращающегося фальшивого звона колокольни возле храма начала гудеть голова. Мимо пронеслись две женщины, которые спешили на вечернюю службу. Одна другой уставшим голосом кинула на бегу: «Ой, как же колокола звонят…» Соседка отрезала: «Ну, как же! Весть благую разносят!» Женщина вздохнула и засеменила дальше.
Не смотря на весь этот поток людей, на хаос, царивший вокруг, энергия древнего Херсонеса выгоняла из нас хвори и негативные эмоции. Мы всегда заходим в любимый храм «Базилика в базилике» – в единственное место среди развалин, где чувствуются стены храма, где работает алтарь и посещает чувство некоего таинства, о котором ведомо только тебе.
В апсиде, возле алтаря, прямо на стены храма щелкала грецкие орехи неприятного типа женщина. Когда она увидела нашу решительность все-таки в храм войти, вопросила: «Я же вам не сильно мешаю?» Мы любезно попросили ее отойти, чтобы можно было сделать несколько кадров. Отошла, буквально на несколько шагов в сторону, оставив после себя ореховую скорлупу на стене. Но нас больше поразил алтарь. На его белом мраморе были разбросаны копейки, цветы и огарки церковных свечей. Заметив наше недоумение, женщина стала комментировать, что монеты тут оставляют давно, ибо это храм любви. А еще здесь принято кидать монетки, чтоб определить пол ожидаемого ребенка. Ну, что за манера у людей мешать и влезать в чужие разговоры! Хотя, это ничто, по сравнению с манерой кушать и гадить на месте алтаря…
Прочь от этих людей, домой, закрыться и не выходить, чтобы не видеть пьяные толпы на улицах, которые заплетающимся языком вещают «благую весть» друг другу! Или тех, кто шашлыки жарит на развалинах Херсонеса, даже не задумываясь о том, что сидят на раскопанных могилах. Тех, кто на свои мопеды цепляет табличку: «Христос воскрес!» От такой пошлости даже христиан истинных жалко. Неужели этот цирк прописан в заповедях, которые всенародно пытаются чтить? Противно вглядываться в лица спешащих освятить пищу, противно видеть там фанатичный блеск... а потом тех же людей пьяными под дверями соборов.
На «Полтиннике» (площади 50-летия СССР) нас догнал нетрезвый богомолец. «Христос воскрес!» - «Да всякое говорят…» - «Подайте Христа ради 25 копеек на сигарету!» - «Берегите здоровье». Гражданин отшатнулся, попытался перекреститься и отправился попрошайничать дальше.
А в голове осталась фраза ребенка, которому папа, видимо, пытался объяснить суть праздника: «Пап, это, если кто-то умирает – он становится Богом?»
Перки Примечание от редакции:
Национальный заповедник «Херсонес Таврический» - поистине культовое место и для учёных, и для студентов, и для туристов, и для богомольцев, и для политиков… На здешнем почти трёхтысячелетнем археологическом материале можно построить почти любую теорию. Партия «Собор» здесь боролась за колокольную гласность; тогдашний киевский мэр Омельченко восстанавливал собор и строил бунгало для приёмов; иеромонах Паисий из УПЦ МП требовал восстановления мужского монастыря; Кучма и Путин дружно благоговели при освящении креста; американские благотворители строили хранилище с двумя подземными этажами; севастопольские актёры играли на древней сцене; московские фолк-рокеры устраивали грандиозные концерты, а отдыхающие изо всех столиц просто купались в море…
Миллионы людей каждый год приходят на берег, на городище, в музейные залы и в храмы.
Но лишь немногие из них замечают, что среди выставленных антропоморфных изображений далеко не все похожи на греков; что среди экспонатов есть предметы с явно славянской символикой; что даже двери «главного православного храма Украины» - Свято-Владимирского, построенного в 1913 году и «восстановленного» уже в годы украинской независимости – украшены чеканными свастиками…
Экскурсоводы и раньше не скрывали того факта, что большинство храмов Херсонеса (или Корсуня, или Хорсуня) не всегда были христианскими. Теперь их, наконец, услышали гости древнего города. Услышали – и стали почитать эти храмы в их языческой ипостаси...
Так кто там воскрес, говорите?
Что видит родновер, попавший на христианский праздник? Чем отличается наше мировосприятие от «ихнего»? Есть ли жизнь между родноверием и христианством? Чем были христианские храмы до крещения и чем становятся теперь? Об этом читайте в пасхальном репортаже из Херсонеса Таврического.
