Озар Ворон: «Наша задача - формирование родовых союзов, ведущих сообща не только обряды, но и дела»
Велеслав Волк: Как Вы относитесь к идее установки памятника Святославу Хороброму на Хортице-острове? Кто мог бы его изваять? Какую из святославовых фраз следует высечь на постаменте? Согласились бы Вы учредить и возглавить фонд для сбора средств на этот памятник?
Меня, безусловно, радует обращение славян к памяти их великого героя. Украина, ставя вопрос о третьем памятнике ему, показывает пример России, где единственная посвященная победителю Хазарии скульптура ютится на задворках провинциального городка. К сожалению, я мало знаю украинских скульпторов и не могу указать на автора памятника – хотелось бы только, чтобы он не делал образ князя предметом для «творческих экспериментов» и самовыражения, как создатель конной статуи над урочищем Кожемяки в Киеве. На мой взгляд, памятник, украшающий место гибели Князя, должен был отмечен его словами «Мертвые сраму не имут!». Последний вопрос меня несколько смутил. Безусловно, я очень хотел бы этого – но я полнейший профан в финансовых вопросах, и, кроме того, правильно ли делать главой фонда для возведения памятника на украинской земле человека, не являющегося гражданином Украины?
Велеслав Волк: В какой мере язычество совместимо с современным общественным устройством?
С современным общественным устройством (Вы ведь имеете в виду то, что называется так в Европе, России и Америке?) плохо совместимо даже физическое выживание белого человечества. Мы присутствуем при последнем столетии этого устройства, оно, скорее всего, придет к концу на наших глазах, вопрос лишь в том – разделит ли его участь сама белая раса.
Велеслав Волк: С кем из современных исследователей и пропагандистов язычества Вы общаетесь? Чьи (и какие) работы в этом направлении считаете наиболее интересными?
В России это прежде всего Дооброслав, которого я считаю своим наставником, затем деятели объединения общин «Велесов круг», среди которых я, в свою очередь, должен выделить Велеслава (И. Черкасова). Достойны внимания также некоторые работы Иггельда (Д. Гаврилова), и книги, выпускаемые издательством «Ладога 100». В Киеве – это задруга «Рарог». Сейчас изучаю труды Г. С. Лозко и В. Шаяна.
Велеслав Волк: Собираетесь ли Вы приехать к нам на семинар по руническому искусству, что сосотится в Севастополе 3-5 августа сего года?
Безусловно, рад был бы всей душой такой возможности. Увы, мои финансовые дела вряд ли позволят эту поездку – а жаль. Хотелось бы побывать в Крыму – не говоря уж об общении с интересными людьми. Тем более, что тема рунологии мне близка и любопытна.
Богудан Змий: В книге «Боги и касты языческой Руси: тайны киевского Пятибожия» Вы заключаете, что отдельного кумира Сварога на Киевском «капище пяти» не существовало, а сварожьи атрибуты были представлены кумиром Перуна. Следует ли из этого двузначность (возможно, двуликость) кумира или же боги эти - одно лицо? И если одно - то как возникло отчество «Перун Сварожич?»
Лично я придерживаюсь мнения именно об одном Боге-Громовержце, именами которого были Сварог и Перун. Что до отчества «Перун Сварожич», то не потрудитесь ли Вы назвать мне источник, откуда почерпнули его? Готов спорить – это будет сочинение современных авторов. И Ваш вопрос следует обратить к ним.
Богудан Змий: В той же книге, расматривая происхождение имени «Семаргл», Вы трактуете его (со ссылкой на Фаминцына) как «Сем Ярила» с расшифровкой «Полу(бог) Ярило». Не кажется ли Вам такая иноязычная расшифровка притянутой за уши? На логичнее ли в сочетании «Семи Ярила» увидеть «Семя»?
Уточним – я указал именно на трактовку Фаминцына, приведя некоторые сопоставления в пользу ее. Это не означает, что я вполне разделяю ее. Созвучие с «семенем» вполне допустимо для Бога плодородия.
Богудан Змий: Если Фаминцын прав - то следует ли «закрыть» Семаргла как отдельного мифологического персонажа или же просто оставить его за пределами Киевского капища, но а границах Руси? Или - всё же послать Симурга в Персию?
Вы замечательно сказали – именно, «Симурга в Персию». :)
Богдан Змий: Где, по Вашему мнению, пролегала граница владений русов на юге во времена их наибольшего продвижения туда? Это были регионы с русским населением – или просто иноплеменные данники?
Самым южным поселением руссов, думаю, был Тъмуторокан. После похода Святослава северный Кавказ некоторое время тоже считался землей руссов (см. рассказ ибн Хаукаля о хазарских беженцах), но вряд ли там было сколь-нибудь значительное русское население.
Светозар Медвенский: Почему в книге «Язычники крещёной Руси» приводится так мало ссылок из текста на первоисточники? Планируется ли переиздание этой книги с большим их количеством?
Мои книги все же не научные труды, а популярные работы, рассчитанные на широкий круг читателей. Лично меня раздражало бы обилие сносок в такой книге, поэтому я подкрепил постраничными ссылками лишь самые важные примеры.
Светозар Медвенский: Ваше личное отношение к двоеверию?
Гм, а что считать таковым – то самое «народное православие», в котором сплелись черты двух конфессий или же метания некоторых людей от одной веры к другой во времена между крещением и нашествием монголов? Первое – мне симпатично, второе – нет.
Светозар Медвенский: Как относятся друг к другу Лев Прозоров и Александр Прозоров? Это братья или одно лицо?
Ни то ни другое. Этот вопрос задают очень часто, на самом деле мы просто однофамильцы.
Ольга Бутенко: Что и когда побудило Вас заняться исследованием язычества?
Вопрос весьма сложный… понимаете, я тянусь к язычеству, сколько себя помню. Совсем маленький, я вырезал из бумаги идолов и приносил им жертвы водой и огнем (бедная бабушка, в квартире которой я сооружал свои «кумирни», особенно протестовала против последнего). Когда мне было лет 10-12 и мальчишки играли в индейцев, я хотел быть не вождем и не воином – я хотел быть шаманом, и делал идолов из глины и дерева, и «бубен» из крышки от железной бочки. Ну, а годам к 14 идолы окончательно обрели славянские имена, и я стал запоем читать все, что мог найти, по языческой эпохе. К 16 годам я пережил достаточно тяжелый период – на пресловутый переломный возраст наложилась истерия вокруг «1000-летия крещения Руси», когда я понял, что очевидную для меня чушь про «начало русской культуры» и пр. решительно все вокруг повторяют, как истину в последней инстанции, ничуть не смущаясь тем, что ее несут вчерашние присяжные «научные атеисты». Тогда же я, в ижевском научном Обществе Учащихся, защитил первую работу, в которой старался доказать, что крещение Руси не было для нее благом. Вот так и началось мое изучение язычества.
Ольга Бутенко: Кто помог Вам прийти к язычеству?
Если говорить о язычестве, как мировоззрении, то – см. выше. Если о движении – то безусловно, Доброслав из Шабалино. Именно он откликнулся на мои письма, первым протянул руку помощи, вытащив меня из духовной «одиночки», в которой я «сидел» с 1988 по 1992.
Ольга Бутенко: Какие способы пропаганды языческого мировоззрения Вы считаете наиболее эффективными? (Особенно для малочитающих рабочих городов и посёлков.)
Прежде всего – собственная жизнь. Живите так, чтоб, глядя на Вас, люди видели, что язычником быть стоит. Вообще же, думается мне, наша задача не «проповедь», а формирование родовых союзов, ведущих сообща не только обряды, но и дела. Строительство, если так можно выразиться, государства в государстве.
Перкияра Неясыть: Как Вы отличаете настоящих язычников от псевдоязычников?
Вы очень просто смотрите на вопрос. Если на то пошло, я и себя-то вряд ли смогу отнести к настоящим язычникам. Приведу простой и наглядный пример. Обряд. Человек славит, скажем, Перуна. Потом он переодевается, едет домой – и слышит от какого-нибудь придурка в транспорте некоторые слова, которые по-нашему, положено пропустить мимо ушей и забыть. И забывает. Одно только – почитатель Перуна бы за такие слова убил, не особенно заботясь о последствиях. Или не посмел бы встать в круг воинов на следующем обряде. А наш герой встанет. Эти люди являются язычниками в той же мере, в которой толкинист является эльфом, хоббитом или орком. /…/
У нас есть люди, играющие в язычество с разной степенью увлеченности. Что ж, это далеко не самая худшая игра. Просто забавно, когда компании людей, преимущественно холостых, вместе проводящих свободное время, гордо величаются «общинами». Община, напомню, это объединение семей, имеющее общие экономические и социальные интересы. А у нас – клубы, тусовки, что угодно, но только не общины! И есть люди, пытающиеся язычниками быть, хотя бы иногда и хотя бы отчасти. Вот и все.
Как отличать? Простой способ. Есть ли в жилище этого человека домашнее святилище? Если да, то это, скорее всего, человек второй категории. Если нет, перед нами «ролевик», снимающий все свое язычество вместе с рубахой после праздника. Ах да, есть еще третья категория – тусовщики, которые просто приезжают «пообщаться». Эти, как правило, даже одежды обрядовой не имеют, а самый сложный обряд, который из этой публики можно выковырнуть – это отпить из ковша и заорать «Слава!» или «Гой!». Дожидаться от них над чашей здравицы в честь славянских Богов пустое дело. Тусовщики о Них никогда не думают, и очень мало знают.
Перкияра Неясыть: В каких ещё направлениях Вы исследуете русское язычество? Как будет называться Ваша следующая книга?
Для меня очень интересна тема домашних обрядов. Воссоздать этот мир – и выяснить, как он приложим к сегодняшнему быту – вот задача, которую стоило бы решить. Любопытна тема Темных, Кощных Богов и Их культа. Впрочем, пока это лишь планы, а следующая моя книга посвящена скорее исторической тематике и будет называться «Варяги: Атлантида древней Руси». У нас ведь есть собственная забытая цивилизация, забытая попрочнее, чем майя или ацтеки – славянская цивилизация южного берега Балтики. Многие ли помнят про город Волын в устье Одры, который немецкие монахи тех времен называли крупнейшим городом Европы – да-да, именно так! Многие ли знают, что балтийские славяне имели колонии-выселки на землях нынешней Голландии и ходили набегами на Британские острова? Это белое пятно нашей истории.
